Читать Взрослых поздней поздней ночью? или ранним ранним утром это уже как традиция.
Работа действительно маленький шедевр.
10 главу можно целиком цитировать.
Вот автор по умному вела от темы к теме. По началу жёсткая бытовуха, а чем дальше, тем сложнее темы и не подвела.
Что мне действительно нравится и скорее всего оно мне самое близкое - это ход мыслей Юры, тоже на сто лет вперед, тоже куча негативных сценариев в голове и это так с какой-то детской тревогой и если подумать серьезно и по взрослому, то это так смешно.
очень популярно про нашинл тим, родительство, несерьезно про серьезное
Юра погладил его перчаткой по перчатке.
Подумал: неужели это когда-нибудь встанет между нами? Что он монгол, а я славянин, и до сих пор должен ему мехов и меда по иговским законам.

– Знаешь, зачем быть кем-то? Русским или там кем-то еще. Чтоб быть своим где-то, земляками с кем-то. Я когда езжу везде… как-то жмешься к своим все равно, когда за границей. Не потому, что я люблю их сильно, рашн тим, а потому что свой язык, понятное все. Может, ты тоже?.. Чтобы быть своим где-то.
– Я нигде не свой, – сказал Отабек. – Только… ну… – Он опустил глаза, Юра подергал его за руку в нетерпении, и Отабек сказал невнятно: – с тобой.
Юра обхватил его за голову, утопил лицом в куртке, прижал. Отабек постоял так, потом уперся, отстранился, вдохнул. Юра поправил ему торчащий из-под куртки шарф. Сказал:
– Я тоже нигде не свой, русский-хуюсский. Когда долго где-то, меня к дедушке тянет, а не просто домой, в Россию, «к родным лицам», как Витя говорит. Так что… может, мы ничьи с тобой вообще, никакие. Люди мира. Будем просто вместе, и это будет наш маленький микроскопический народ. Суверенный. Кочевой.
– Давай, – сказал Отабек негромко.

Проходя мимо, бросил взгляд на капитана дальнего плаванья. Ну и образина… а пацан ничего, хотя тоже страшненький вообще-то. Славянские дети далеко не всегда симпатичные, то ли дело его Отабек. Нечего ему переживать про свою нерусскость, это даже плюс.
Вопрос кассира «какой пирожок» застал его врасплох.
– Сына! Пирожок с чем?
Отабек поднял голову от бигмака, секунду глядел большими глазами, крикнул в ответ: с вишней. Ну еще бы, это канонический пирожок, подумал Юра.
Вот так вот, мы не хуже других. И я не хуже тебя, капитан дальнего плаванья, только тебе можно было разок «забыть» вынуть вовремя, и вот уже жена твоя от тебя не уйдет, даже если ты ее будешь попизживать, когда сходишь с корабля, и ничего делать особо не надо. Ну, тоже немного поеботы с документами, но хуй там кто-то решит, что ты не подходишь растить свое дите, тут не Запад, тут тебя лишают прав, если только ты совсем Чикатило. Сводил дите раз в год в макдак – и мега-папка.
Я не хуже тебя, думал Юра, лавируя мимо набежавших голодающих в заснеженных шапках. Я ни хуя про тебя не знаю, мужик, может, я даже лучше тебя. Это важно – быть не хуже всех остальных, оказывается. Мочь то же самое. Называть сына сыной, и чтобы к тебе никогда не пришли и не увели его.
Юра передал Отабеку пирожок, хотел сказать: горячо, осторожно, но Отабек сам прочел на упаковке. Юра ухмыльнулся, сковырнул крышку со стакана с мороженым.
Сказал все-таки:
– Сына, горячо, не обожгись.
– Я знаю, – сказал Отабек.
– А это я не для тебя, – сказал Юра, – я знаю, что ты знаешь. Просто. Так прикольно.
Отабек глянул на него, сказал:
– Давай еще.
– Мороженое большими ложками не ешь, – сказал Юра наставительным голосом, – горло заморозишь.
Отабек хмыкнул, склонил голову. Сказал:
– Повинуюсь твоей рассудительности, отец.
– Хуя ты, – сказал Юра. – Это откуда?
– Сериал про Хубилай-хана.

– Мне клево с тобой жить, – сказал Отабек, взял губами мороженое с края ложки.
Юра шмыгнул носом, опустил голову, быстро достал и уткнулся в телефон. Открыл фото со свидетельством, уставился. Вдохнул и выдохнул. В носу щипало, Юра шмыгнул еще раз. Не верится – не верится, а потом хуяк и верится. Юра втянул носом, проморгался и потребовал тогда кусить пирожок. Отабек сказал: поздно, нету уже. Юра украдкой улыбнулся и принялся ждать своей очереди на законное мороженое.

И еще конечно же мне нравятся вещи, которые в состоянии вывести меня на эмоции.
Кажись второй раз в слезках дочитываю. Рекордищеее!!!! Самый большой рекорд у Интерстеллар, там три раза плакала (по человеческим меркам рыдала) за фильм.
Но и тут работа еще не окончена.